— Трахай меня, сантехник, — прорычала она, разворачиваясь и наклоняясь над раковиной, которую я только что чинил. Её ягодицы, круглые и упругие, призывно раздвинулись, открывая вид на киску — мокрую, пульсирующую, готовую принять меня. — Давай, покажи как ты работаешь своим инструментом. Прочисть мои трубы по полной!
Я подошёл вплотную, руки в нетерпении легли на её бёдра, пальцы впились в мягкую плоть. Я раздвинул сочные ягодицы шире, чувствуя жар её кожи, и провёл членом по складкам пизды, дразня, ощущая, как она дрожит от желания. Она напряглась сильнее, спина изогнулась дугой, волосы рассыпались по плечам, а из горла вырвался низкий стон.
День был хуже не придумаешь — пятая по счёту жопа с засором в гребёнке, потёкший кран на кухне у старухи, которая ворчала, что я грязный пол оставил, и эта духотища в подвалах, где пахнет плесенью и крысиным говном. К четырём я уже был как выжатый лимон, спина гудела, руки воняли силиконом и ржавчиной. А добил меня последний вызов — квартира в новостройке, молодая хозяйка, раковина не сливает.
Дверь открыла она — в коротких джинсовых шортах, обтягивающих её бёдра, словно вторая кожа, и белой майке без лифчика, через которую просвечивались тёмные ореолы сосков, твёрдых и дерзко торчащих под тонкой тканью. Её взгляд был томный, с лёгкой дымкой похоти, будто она уже представляла, как я, весь в поту и грязи, окажусь не только под её раковиной, но и где-то поглубже. Она провела меня на кухню, слегка покачивая бёдрами, и указала на раковину, полную мутной серой жижи. Затем уселась на табуретку, закинув ногу на ногу так, что шорты задрались, обнажая полоску кружевных трусиков, едва скрывающих её лакомую щель.
От такого начала я конкретно так прифигел, но всё же смог отвести взгляд, чтобы приступить к работе. Пристроился под раковиной, начал откручивать сифон, но лишь в последний момент понял, что от всего сегодняшнего безумия банально забыл самое важное. Остановиться уже не успел. Вода хлынула, брызги разлетались по полу, по моим рукам, пропитывая рукава. Я чувствовал её взгляд — тяжёлый, осязаемый, будто она гладила меня глазами. Она сидела, чуть наклонившись вперёд, покусывая нижнюю губу, её длинные пальцы нервно теребили край майки, то и дело оголяя полоску загорелого живота.
— Сильно сложно? — её голос был низким, с лёгкой хрипотцой, словно она только что проснулась или уже пережила утренний оргазм, и теперь её горло всё ещё хранило тепло наслаждения.
— Засор, — буркнул я, вытаскивая из сифона комок слипшихся волос, смешанных с чем-то липким и неопознаваемым. — Сейчас прочищу.
Но её взгляд жег мне спину, посылая искры по позвоночнику. Краем глаза я заметил, как она встала с табуретки, медленно подошла ближе, её босые ступни едва слышно шлёпали по кафелю. Она наклонилась надо мной, и я почувствовал лёгкий аромат её духов — сладковатый, с ноткой ванили, смешанный с запахом разгорячённой кожи. Её грудь, полная и упругая, оказалась так близко, что я видел, как соски натягивают ткань майки, твёрдые, словно маленькие камешки, готовые прорвать тонкий хлопок.
— Может, тебе помочь чем? — спросила она, и её тон был далеко не о помощи с трубами. Это было предложение, пропитанное желанием, будто она уже мысленно раздевала меня, представляя, как её руки скользят по моему телу.
Я вылез из-под раковины, вытер руки о грязную ветошь, бросил взгляд на неё. Её глаза горели, губы блестели от слюны, слегка приоткрытые, обнажая белизну зубов. Я чувствовал, как кровь прилила к паху, как член начал набухать, упираясь в грубую ткань рабочих штанов, словно рвался наружу, к ней.
— Помочь? — переспросил я, и мой голос прозвучал как-то неуверенно, выдавая напряжение, которое уже пульсировало в венах.
Она не ответила, только ухмыльнулась — хищно, как кошка, готовая прыгнуть на добычу. Её пальцы медленно скользнули по моей футболке, оставляя влажный след на пропотевшей ткани, и вдруг опустились ниже, к ширинке. Она нащупала бугор, который уже выпирал, и сжала его, уверенно, но с лёгкой насмешкой.
— Ого, — выдохнула она, её голос дрожал от возбуждения, — а у тебе и правда есть чем прочистить мой засор.
Я не успел ответить. Она присела на корточки, её лицо оказалось на уровне паха, и одним быстрым движением хозяйка расстегнула ремень. Мои штаны сползли вниз, и её горячие пальцы обхватили напряжённый член, твёрдый, пульсирующий, уже блестящий от желания. Она провела по нему ладонью, медленно, словно изучая каждый сантиметр, её ногти слегка царапнули кожу, вызывая мурашки.
— Вот это инструмент, сразу видно мастера, — прошептала она, и её губы, мягкие и влажные, сомкнулись вокруг головки. Она начала медленно, языком обводя контур, слизывая капли смазки, её горячее дыхание обжигало кожу. Потом она взяла глубже, до самого горла, её губы плотно обхватывали ствол, а язык скользил по венам, выписывая узоры. Я стонал, чувствуя, как её рот работает с профессиональной точностью — то глубоко, с лёгким хлюпаньем, то нежно, касаясь только кончиком языка, то снова жадно, высасывая из меня всю усталость, заменяя её диким, животным огнём.
Её глаза были закрыты, длинные ресницы дрожали, по щекам стекали капли пота, смешанные с её слюной. Она издавала тихие стоны, которые вибрировали по моему члену, усиливая наслаждение. А её руки не оставались без дела — одна сжимала мои ягодицы, впиваясь ногтями в кожу, другая гладила бёдра, то и дело касаясь яиц, слегка сжимая их, будто проверяя на прочность.
Я упёрся руками в столешницу, чтобы не рухнуть от накатившего удовольствия, мои пальцы впились в край раковины, пока она продолжала своё дело. Губы скользили всё быстрее, язык кружил по головке, а потом она вдруг остановилась, выпустила член изо рта с влажным звуком и посмотрела на меня снизу вверх, с дерзкой улыбкой, её губы блестели от слюны и смазки.
— Хочу тебя, — прошептала она, вставая. Одним движением она скинула шорты и кружевные трусики, которые упали на пол, обнажив гладко выбритый лобок и влажную, блестящую киску. Она задрала майку, обнажая грудь — тяжёлую, упругую, с алыми сосками, которые торчали, словно прося, чтобы их укусили. Она провела пальцами по своей груди, слегка сжав соски, и её дыхание сбилось, выдавая, как сильно она сама себя завела.
— Трахай меня, сантехник, — прорычала она, разворачиваясь и наклоняясь над раковиной, которую я только что чинил. Её ягодицы, круглые и упругие, призывно раздвинулись, открывая вид на киску — мокрую, пульсирующую, готовую принять меня. — Давай, покажи как ты работаешь своим инструментом. Прочисть мои трубы по полной!
Я подошёл вплотную, руки в нетерпении легли на её бёдра, пальцы впились в мягкую плоть. Я раздвинул сочные ягодицы шире, чувствуя жар её кожи, и провёл членом по складкам пизды, дразня, ощущая, как она дрожит от желания. Она напряглась сильнее, спина изогнулась дугой, волосы рассыпались по плечам, а из горла вырвался низкий стон.
— Не тяни, — простонала она, и я, не заставляя ждать, вошёл одним резким толчком. Её киска обхватила меня туго, влажно, внутренние мышцы пиздёнки сжались, будто пытаясь удержать меня внутри. Я чувствовал каждый её изгиб, каждый пульсирующий миллиметр, и это сводило с ума.
Она вскрикнула, её голос эхом отразился от кафельных стен. Я начал двигаться, сначала медленно, наслаждаясь тем, как её тело поддаётся мне, как её соки текут по моим бёдрам, смешиваясь с водой из сифона и моим потом. Потом быстрее, с силой, вбиваясь в неё так, что грудь подпрыгивала, соски тёрлись о холодную керамику раковины, вызывая у неё новые стоны.
— Да, вот так, долби свою шлюшку! — кричала она, голос срывался на хрип, а тело дрожало от каждого толчка. Её пальцы вцепились в края раковины, костяшки побелели, а бёдра двигались мне навстречу, подмахивая в ритм. Я чувствовал, как её киска сжимается всё сильнее, как тело начинает биться в предоргазменной дрожи.
Я схватил развратную клиентку за волосы, потянул назад, заставляя её прогнуться ещё сильнее. Мои зубы впились в её шею, оставляя красные следы на солёной коже. Она выкрикивала матерщину, грязные слова лились из её рта, подстёгивая меня долбить её ещё яростнее. Мои крупные полные яйца шлёпались об упругие ягодицы, звук сливался с её стонами, с хлюпаньем её соков, с нашим тяжёлым дыханием.
Оргазм накрыл её внезапно — тело затряслось, киска сжала меня так сильно, что я едва не кончил следом. Она кричала, её ноги подкосились, но я удержал неожиданную любовницу, продолжая вбиваться, пока её стоны не перешли в хриплые завывания.
Я чувствовал, как мой собственный оргазм подступает. Выдернул член, развернул её к себе, и она тут же опустилась на колени, открыв рот. Я кончил, обдавая её грудь, живот, лицо горячими струями. Она ловила их языком, её пальцы вцепились в мои бёдра, оставляя красные полосы от ногтей. Её глаза, полные похоти, смотрели на меня, пока она облизывала губы, слизывая последние капли.
Мы стояли, тяжело дыша, среди луж на полу, с разбросанными инструментами, с недоделанной раковиной. Она поднялась, вытерла лицо тыльной стороной ладони, ухмыльнулась.
— Заходи, как ещё что-то потечёт. Справишься?
— Справлюсь, — хрипло ответил я, засовывая всё ещё пульсирующий член обратно в штаны. — Только раковину всё-таки доделаю.
— Да хуй с ней, с раковиной, — бросила она, натягивая шорты. — Главное, чтобы трубы не текли.
Но, свою работу я всё-таки доделал, тем более, что там и дел-то было на пять минут. Но на завтра опять договорились. Исправить кран в душе, ага. И я приду. Обязательно приду.