— О, да! Вот так! — её шёпот был резким и полным животной страсти. — Трахни меня! Вытрахай эту шлюшью пиздёнку наизнанку!
Чёрт возьми, эта девушка была настоящей фурией! Её энергия была неистовой, а эти откровенные, грязные речи подливали масла в огонь. Она не сбавляла темп, её внутренние стенки ритмично и влажно сжимали меня, выжимая каждую каплю наслаждения.
— Да! Трахай меня, как последнюю шалаву! — приказывала она, её голос срывался на высоких нотах. — Кончи в меня! Наполни эту ненасытную пизду своей спермой, я хочу чувствовать её внутри!
Была последняя неделя перед школой, и мой сын Кевин уговарил меня устроить нам на последок один отличный день.
— Супер идея! — поддерживаю я. — Что хочешь сделать?
Без тени сомнения он выпаливает:
— Давай сходим в тот новый мини-гольф!
— Кевин, сегодня обещают под тридцать градусов! На улице адская жара.
— Всё в порядке, пап! — у Кевина уже готов контраргумент. — Это же крытое заведение. С кондиционером! Называется «Лагуна Русалок: Подводное приключение и мини-гольф!»
Всё равно не мой вариант идеального отдыха, но это его день. Приходится соглашаться. Надеваю свою самую кричащую рубашку с принтом русалок, просто чтобы подразнить его, и мы отправляемся в путь.
Мы живём примерно в часе езды от одного из тех вездесущих туристических городков, что ютятся вокруг Национальных парков. Приезжаем, покупаем билеты. Втайне надеюсь отбыть пораньше — быстренько пройти лунки, купить обязательный сувенир и скорее отправиться на обед.
Народу — не протолкнуться. Говорю Кевину поторопиться, чтобы занять очередь. Мы хватаем клюшки и начинаем выбирать разноцветные мячи. Только мы собрались встать в хвост очереди, как две маленькие девчушки, лет пяти, с визгом и хохотом проскальзывают прямо перед нами.
— Простите, пожалуйста! — раздаётся сзади женский голос. — Эмма! Рита! Немедленно вернитесь!
Я оборачиваюсь и застываю как вкопанный. Передо мной — две самые соблазнительные милфы, каких я только видел. С ними ещё трое детей, всем, похоже, лет до десяти.
— Всё в порядке! — успокаиваю я их. — Дети просто заигрались. Проходите, пожалуйста, мы подождём.
Первая мама-милфа — среднего роста, около 175 см, с каштановыми волосами и тёплыми карими глазами. Фигура — просто песня: соблазнительные формы, которые так и просились в объятия. На ней длинное, до самого пола, чёрное летнее платье без рукавов. Её обнажённые руки покрыты искусными, замысловатыми татуировками, которые лишь подчёркивали точеные плечи.
Вторая — чуть пониже. Лицо — просто ангельское, с пронзительными голубыми глазами. Светлые волосы собраны в высокий хвост, открывая изящную шею и гладкие загорелые плечи. На ней — короткая теннисная юбка и облегающая маечка на тонких бретельках. Её грудь, если говорить прямо, сводила с ума. Глубокий вырез щедро открывал вид на пышные, упругие сиськи, от которых просто невозможно было оторвать взгляд.
Кевин начал хныкать, что я уступил и пропустил кого-то без очереди, но я велел ему не раскисать и успокоиться.
На первых нескольких лунках я не мог оторвать глаз от этой блондинистой феи. Каждый раз, когда она замахивалась для удара, её руки сближались, и грудь волнующе подрагивала, грозя выпрыгнуть из декольте. А когда кто-то из её детей ронял мяч, и она наклонялась, чтобы поднять его, мне открывался вид либо на эту великолепную долину между грудями, либо на упругую округлость попы, обтянутой короткой юбкой. От таких видов моя «клюшка» тут же оживала и наливалась свинцовой тяжестью. Хорошо ещё, что на мне были свободные шорты-карго.
К четвёртой лунке мы начали непринуждённо перекидываться словами, пока их дети делали по двадцать ударов, чтобы загнать мяч в лунку. Дамы держались не то чтобы вызывающе, но очень даже игриво. К шестой лунке наши две компании окончательно слились в одну: Кевин и я влились в шумную команду Нэоми, Дон и их пятерых детей.
Пока мы ждали, когда группа впереди закончит двенадцатую лунку, я с нескрываемым интересом разглядывал татуировки Нэоми. Её рука была покрыта красочной Полинезийской Воительницей, выше которой располагалась Амазонская Богиня, а ниже — величественная Египетская Царица. Нэоми заметила мой взгляд и кивнула на мою рубашку.
— Стильно одеваешься, — одобрительно сказала она. — Очень в тему. Мне нравится!
— Спасибо! — парировал я. — А мне вот нравятся твои си… — я едва не ляпнул лишнего. — Э-э… твои потрясающе символичные тату!
Нэоми и Дон тут же разразились весёлым смехом.
— Ты хотел сказать, что тебе нравятся её сиськи? — хихикнула Дон, её голубые глаза блестели от озорства.
Я рассмеялся вместе с ними.
— Могу оправдаться — я вовремя остановился. Но они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ничего так! Твои — тоже! — добавил я, обращаясь к Дон. На её коже не было видно ни одной татуировки.
Новая порция смеха, после которой Дон, уже откровенно флиртуя, бросила:
— Я покажу тебе свои «татушки», если ты покажешь мне свою «клюшку»!
Дети в это время уже рвались к следующей лунке, а мне срочно нужно было перевести дух и взять под контроль свою «клюшку».
Весёлый и откровенно сексуальный балагур продолжался до самой восемнадцатой лунки. К тому моменту Кевин и десятилетний сын Нэоми стали неразлучными друзьями.
— Пап, а можно мы пойдём в надувной подводный батут-лабиринт? — с надеждой в голосе спросил сын.
Если это означало лишние минуты, проведённые рядом с Нэоми и Дон, я был только «за». Не раздумывая, покупаю билеты, и дети с визгом несутся прыгать.
Я краем глаза заметил, как Дон и Нэоми о чём-то оживлённо шепчутся, после чего Дон быстрыми шагами направилась в сторону туалетов. Минуту спустя Нэоми получила сообщение на телефон. Она плавно подошла ко мне вплотную и тихо, с хитрой улыбкой, сказала:
— Тебе нужно в туалет.
— Э-э… Спасибо, я пока не хочу, — пробормотал я, не понимая.
Нэоми настойчиво повторила, глядя мне прямо в глаза:
— Нет. Ты не понял. Я присмотрю за Кевином. А тебе нужно пройти в мужской туалет. В самую дальнюю кабинку. На её ручке будет надета резинка.
И вот, совершенно необъяснимым образом, я почувствовал, что мне действительно позарез нужно в уборную.
— Кевин, я отлучусь на пару минут! — крикнул я сыну. — Нэоми за тобой приглядит!
Я зашёл в мужской туалет. Помещение было пустым и поразительно чистым. Полуприглушённый свет и тишину нарушал лишь гул вентиляции. Кабинки, как и обещало заведение, были полностью закрытыми, с массивными дверями, гарантировавшими полное уединение. На ручке последней болталась та самая розовая резинка. Я толкнул дверь и шагнул внутрь.
И тут у меня перехватило дыхание.
Дон стояла спиной к бачку, скинув майку, и её грудь, о которой я до этого лишь строил догадки, предстала передо мной во всей своей ослепительной красоте. Она была выше и пышнее, чем я предполагал, идеальной округлой формы, с большими тёмно-розовыми ареолами и налитыми, твёрдыми сосочками. Воздух в тесном пространстве был густым и сладким — пахло её духами с нотками жасмина, чистящим средством и чем-то возбуждающим.
— Ну что, сдержала слово, — тихо прохихикала она, заметив мой потерянный взгляд. Её ладони скользнули вниз по бокам, подчёркивая стройность талии и упругость живота. — Показала «татушки». А теперь твоя очередь. Давай сюда свою «клюшку», я с нетерпением хочу её увидеть.
Она присела на сиденье унитаза и потянулась ко мне. Её пальцы быстро справились с пряжкой ремня, расстегнули пуговицу на шортах и потянули ткань вниз вместе с боксёрами. Мой член, уже давно напряжённый до боли, резко выпрямился, упруго пульсируя в такт бешено колотившемуся сердцу.
— О да… — выдохнула она, и её голос стал низким и хриплым. — Вот это инструмент. С ним можно покорить любую лунку.
Она наклонилась вперёд, и прежде чем я успел что-либо сказать, губы, невероятно мягкие и влажные, обхватили головку. Я резко дёрнулся и ахнул, когда её язык, увенчанный холодным металлом пирсинга, провёл снизу по самому чувствительному месту. Острота незнакомого ощущения смешалась с теплотой её рта, и по ногам поползли предательские мурашки. Она работала губами и языком с гипнотизирующим мастерством — то глубоко принимая его, чуть ли не до самого горла, то нежно посасывая и играя с головкой. Я чувствовал, как по стволу растекается тепло, а её пальцы туго сцепились у самого основания.
— Эй, полегче… — с трудом выдохнул я, чувствуя, как стремительно нарастает знакомое давление внизу живота. — Я понимаю, мы тут ненадолго, но если ты продолжишь в таком темпе, мой запас прочности иссякнет гораздо раньше, чем ты планировала.
Она послушно отпустила мой член, блестящий от слюны, и поднялась. Обвив мою шею руками для равновесия, она ловко поставила свои кроссовки на сиденье унитаза и присела на корточки прямо передо мной. Её голубые глаза, полные озорного вызова, смотрели на меня снизу вверх.
— Держи меня крепче, — скомандовала она. Я ухватился за её плечи, чувствуя под пальцами гладкую, горячую кожу. Она наклонилась вперёд, и в следующее мгновение я почувствовал, как тону в невероятной, упругой мягкости между горячих сисек. Она сжала свои груди с двух сторон, зажав мой член в сладком, тесном плену между ними. — Вот так… — прошептала она, слегка вращая бёдрами. — Ну же, трахни мои сисечки, как следует!
Это было нечто сюрреалистичное. Моё первое в жизни путешествие по такому роскошному тоннелю. Её бархатистая кожа так плотно обхватывала мой ствол, что по спине пробегали судороги наслаждения. Я начал двигать бёдрами, скользя вверх и вниз по этой восхитительной долине. Предэякулят тек с меня ручьём, смазывая её кожу, превращая её грудь в идеальную, скользкую ловушку. Зрелище было поистине завораживающим: её упругие сосочки терлись о мой живот, а её тяжёлое дыхание и тихие, похотливые стоны наполняли тесное пространство.
Вскоре я снова почувствовал неумолимое, знакомое натяжение в самых глубинах. Чтобы не кончить так быстро, я крепко обхватил её за талию и поставил на ноги. Мы развернулись в тесной кабинке, и она встала ко мне спиной, изящно изогнувшись. Она ловко задрала свою короткую теннисную юбку, и я увидел, что под ней ничего нет. Влажное, соблазнительное сияние между её стройных ног говорило само за себя.
— Ну что, горячо? — не удержался я, проводя ладонью по её гладкой, обнажённой коже.
— Пылаю, — страстно выдохнула она в ответ, слегка откинув голову назад. — Не томи, кончай скорее.
Она отвела руку назад, её пальцы нашли мой член и уверенно направили его в своё готовое, пылающее и влажное влагалище. Как только я оказался внутри, она тут же ринулась навстречу моим толчкам, используя стенку кабинки как опору. Её упругие ягодицы с отчётливым, влажным звуком хлопали о мои бёдра, а её тело полностью отдалось дикому, необузданному ритму.
— О, да! Вот так! — её шёпот был резким и полным животной страсти. — Трахни меня! Вытрахай эту шлюшью пиздёнку наизнанку!
Чёрт возьми, эта девушка была настоящей фурией! Её энергия была неистовой, а эти откровенные, грязные речи подливали масла в огонь. Она не сбавляла темп, её внутренние стенки ритмично и влажно сжимали меня, выжимая каждую каплю наслаждения.
— Да! Трахай меня, как последнюю шалаву! — приказывала она, её голос срывался на высоких нотах. — Кончи в меня! Наполни эту ненасытную пизду своей спермой, я хочу чувствовать её внутри!
Между её бешеными движениями и этим разгорячённым сквернословием, я был на грани.
— Я сейчас кончу! Выну! — прохрипел я ей в ухо, чувствуя, как всё сжимается в комок.
— Нет!!! Оставь внутри!! — яростно прошипела она в ответ, сжимая мои пальцы своей рукой. — Я сказала, кончи в меня! Хочу твою сперму, всю, до последней капли!
Подчиняясь её приказу, я вогнал член до самого основания и излился в её горячую, сжимающуюся пизду мощными, пульсирующими толчками. Я оставался внутри неё, чувствуя, как тело милфы бьётся в собственном, продолжительном, спазмическом оргазме. Она глушила свои крики, прижимаясь лицом к собственному плечу, а ноги дрожали от перенапряжения.
Мы стояли так ещё минуту, тяжело дыша, её спина была прижата к моей груди, а между моих лопаток струился пот.
Я медленно вышел из неё, и по внутренней стороне её бёдер потекли густые капли спермы и выделений. Она осталась стоять, опершись о стенку кабинки, её грудь тяжело вздымалась, а на лице застыла блаженная, немного потерянная улыбка. Я быстро натянул шорты, а Дон, не торопясь, надела свои трусики и майку. Прозрачные следы стекали по её ногам, угрожая испачкать белые кроссовки. Я автоматически протянул ей рулон туалетной бумаги.
— Шлюхи не вытираются, — тихо прошептала она, останавливая мою руку. В её глазах плясали весёлые чертики. — Настоящие шлюхи носят это с гордостью. Как боевые награды.
«Ну конечно, она и вправду законченная потаскуха», — с восхищением и лёгким ужасом подумал я. — Ты уверена? — всё же переспросил я.
— Абсолютно, — успокоила она меня с той же хитрой, многообещающей улыбкой. — Не переживай. Позже мой муж всё отмоет. Ему это… нравится.
Это было, без сомнения, самое жаркое и самое сюрреалистичное заявление в моей жизни. Я приоткрыл дверь кабинки, высунул голову и, убедившись, что поблизости никого нет, дал ей знак. Мы поодиночке, стараясь не смотреть друг на друга, выскользнули из туалета и направились обратно к шумному батутному комплексу.
Дети уже сидели за столиком, потягивая газировку через трубочки и уплетая хрустящие, сладкие соломки. Кевин что-то оживлённо рассказывал новому другу, размахивая руками. Я подошёл к нему и, стараясь говорить как можно естественнее, сказал:
— Ну что, команда, пора двигаться дальше. Я ведь ещё обещал тебе обед.
Стали прощаться. Дети обменялись радостными «пока-пока!». Нэоми обняла меня на прощание как старого друга, и, прижавшись губами к самому уху, так тихо, что это было похоже на дуновение ветерка, прошептала:
— Мы здесь каждую пятницу. По очереди присматриваем за детишками. Так что… если захочешь сыграть ещё один раундик… ты знаешь, где нас найти.
Её слова прозвучали как самое сладкое и самое опасное приглашение в моей жизни. Я лишь кивнул, чувствуя, как снова по телу разливается знакомое возбуждение.
В машине, пока мы ехали в любимую пиццерию Кевина, царила расслабленная атмосфера. Сын, уставший, но довольный, смотрел в окно.
— Спасибо, пап, — сказал он на полусонной ноте. — Это был самый лучший день!
Я улыбнулся, глядя на дорогу, и мысленно вернулся к тёмной кабинке, к её тяжёлому дыханию и влажной плоти.
— И для меня тоже, Кев, — честно ответил я. — И для меня. Обязательно повторим это в самое ближайшее время.