ервые движения были робкими и неуверенными. Я искала ритм, поднимаясь и снова опускаясь, в то время как его бедра начинали отвечать мне встречными толчками. Сначала мы двигались вразнобой: папа ускорялся, когда я замедлялась, и наоборот. Но с каждым мгновением наша связь крепла. Дыхание сплелось в единый прерывистый стон, руки впились в тела друг друга, отца и дочери, передавая невысказанные желания. И вот, будто найдя скрытую мелодию, наши тела начали двигаться в идеальном, слаженном унисоне. Каждое мое движение вниз встречало его уверенный толчок навстречу, создавая единый, нарастающий вихрь наслаждения.
Чемодан, собранный мамой, стоял у самой входной двери. С каждой минутой мое нетерпение росло. Папа же сидел на своем излюбленном месте на диване и подмигивал мне всякий раз, когда я проходила мимо — а прошла я, казалось, раз сто. «Когда же она наконец уедет?» — прошептала я. Он приложил палец к губам, призывая к тишине. Отец выглядел так красиво в своей синей фланелевой рубашке и джинсах. Ему было сорок два, и выглядел он как тот самый тип зрелых мужчин, на которых в интернете любят мастурбировать юные нимфетки вроде меня, и эта жгучая тяга между нами зрела уже несколько месяцев. Скоро весь дом останется в нашем полном распоряжении. Я посмотрела на него и облизнула губы. Он кивнул в ответ и ухмыльнулся, снова окинув мое тело оценивающим взглядом с ног до головы. Я почувствовала, что от возбуждения мои трусики стали мокрыми. Ничего страшного. Всё равно скоро они мне не понадобятся.
С лестницы спустилась мама с длинным списком поручений для меня в её отсутствие. «Ты точно не хочешь поехать со мной к бабушке?» — спросила она. «Нет, мам, не хочу. Мне там совершенно нечего делать. Обещаю, навещу ее в следующий раз». Я взяла у нее из рук листок и помогла донести чемодан до такси. Она подошла к папе, крепко обняла его и чмокнула на прощание. «Вернусь через два дня. Если задержусь, позвоню», — сказала она, улыбаясь.
Подходя ближе к машине, она обернулась: «Позаботься об отце».
«Обязательно. Обещаю, мамочка», — ответила я.
Когда такси скрылось за углом, я вернулась в дом, щелкнула замком и поднялась в гостиную. Папа все так же сидел на диване. Я игриво прикусила его за мочку уха. Он усмехнулся и сделал вид, что отстраняется. «Теперь мы одни, пап», — сказала я соблазнительным тоном. «Как будто я не в курсе», — парировал он, продолжая игру. Он с наслаждением затягивался сигаретой, и на его лице застыла довольная ухмылка. Сделав несколько глубоких затяжек, он медленно выпустил дым и потушил окурок, отодвинув пепельницу подальше.
«И снова бабушка встает между мной и твоей матерью», — произнес он с фальшивой скорбью в голосе.
«А я думала, она тебе нравится?» — притворно удивилась я, пристраиваясь рядом с ним на диване и прижимаясь поближе.
«Старая ворчунья! А твоя мать, если не носится с ней, так вечно ноет, что должна делать для нее больше. Просто нет от нее покоя». Когда он говорил это, в его глазах читались неподдельные злость и досада. «Ее мать всегда была для нее на первом месте», — заключил он с видом мученика.
«Зато я тебя люблю, папа», — тихо прошептала ему на ухо.
Он повернулся, улыбнулся, положил свою крупную ладонь мне на затылок и медленно притянул к себе. Губы наши встретились в нежном, почти робком поцелуе. Я обвила его шею руками, прижимаясь всем телом.
«Я больше не могу ждать. Ты мне нужен, папа, прямо сейчас», — выдохнула я.
Моя рука сама потянулась к его брюкам и нащупала твердый, напряженный бугор. «Достань его для меня, пожалуйста», — попросила я жалобным, полным вожделения голосом. Он поднялся с дивана, расстегнул ширинку и стянул штаны вместе с трусами. Я тут же потянулась к его члену и нежно коснулась губами самой головки. «Садись, пап, расслабься», — прошептала я, пока он скидывал с плеч рубашку. Он устроился поудобнее смотря прямо на меня, а я, ничуть не смущенная, покорно опустилась на колени между расставленных ног. «Просто наслаждайся», — сказала я, глядя на него снизу вверх. Он откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.
После чего принялась работать обеими руками, поглаживая весь его твердый ствол от основания до головки, а потом снова наклонилась, чтобы кончиком языка поиграть с его головкой. В то же время пальцы моей второй руки осторожно перебирали и массировали мошонку. Папа начал непроизвольно двигать бедрами в такт движениям моего рта. Я уперлась ладонями в мощные бедра, чтобы лучше чувствовать каждый его толчок. Мне безумно нравилось ощущать мощный и горячий ствол в горле, и я смаковала каждую секунду возможности доставлять ему удовольствие, сосать папин член. Ненадолго оторвавшись, я просто полюбовалась им: его инструмент в состоянии эрекции был по-настоящему красивым. Я провела по нему губами и щекой. Папа приоткрыл глаза, взглянул на меня и усмехнулся. «Нравится?» — пошутил он, всегда любивший комментировать происходящее. «Еще бы!» — только и успела ответить, прежде чем снова взять член в рот, прислушиваясь к его нарастающим стонам и следя за тем, как дыхание отца становится все более прерывистым.
Мне всегда нравилось сосать папин член. Уже некоторое время это было моим тайным, сладким грешком. Мы с отцом оба обожаем оральные ласки. Он не просто лижет мою киску, а настоящим образом пирует на ней. Смакуя, причмокивая и орудуя языков так, что не тоько перехватывало дыхание, но казалось, будто сознание уносится в космос. Именно он подарил мне самые невероятные оргазмы в моей жизни. И я старалась не отставать от него.
«Да, вот так, вот так», — прошептал он, пока его член исчезал у меня во рту. Отец запрокинул голову от наслаждения, отчего мое желание угодить ему вспыхнуло с новой силой. Я хотела, чтобы он кончил мне в рот. Мечтала снова почувствовать, как он взрывается, словно в прошлый раз, когда мамы не было дома. Но на этот раз у отца были другие планы.
«Садись на меня!» — выдохнул он, задыхаясь.
Я безотказно поднялась, быстрым движением стянула юбку с трусиками, приблизилась и, положив руки ему на плечи для опоры, медленно, смакуя ощущение, начала насаживаться на член. Плавно опускаясь вниз, я ощутила горячее прикосновение его головки к своему влажному входу. Сделав глубокий вдох, начала подаваться вперед, позволяя ему входить в меня с мучительно-сладостной неспешностью. Каждый сантиметр его погружения был отдельным переживанием: мышцы внутри меня сжимались, приспосабливаясь к его размеру и форме, а по моей спине пробегала дрожь. Я опускалась все ниже, пока не почувствовала, как его лобок уперся в мой клитор, и он не вошел в меня полностью, до самого предела.
Первые движения были робкими и неуверенными. Я искала ритм, поднимаясь и снова опускаясь, в то время как его бедра начинали отвечать мне встречными толчками. Сначала мы двигались вразнобой: папа ускорялся, когда я замедлялась, и наоборот. Но с каждым мгновением наша связь крепла. Дыхание сплелось в единый прерывистый стон, руки впились в тела друг друга, отца и дочери, передавая невысказанные желания. И вот, будто найдя скрытую мелодию, наши тела начали двигаться в идеальном, слаженном унисоне. Каждое мое движение вниз встречало его уверенный толчок навстречу, создавая единый, нарастающий вихрь наслаждения.
«Боже, как же я это обожаю!» — сказал он, приподнимая мою футболку и принимаясь мять небольшие, но упругие сиськи.
«Я тоже, пап», — ответила, продолжая двигаться вверх-вниз.
Отец наклонился к груди, его дыхание прошлось горячим влажным веером на моей коже. Он взял правый сосок в рот, но не мягко, а с ощутимым давлением, заставляя острую волну удовольствия пронзить меня от груди до самого низа живота. Его язык был горячим и настойчивым, он водил им вокруг ареолы, а затем принялся ритмично сжимать его то губами, зубами, посылая новые разряды огня по всему телу. Пока рот папы был занят правой грудью, пальцы правой руки устремились к левому соску, сжимая, пощипывая и перекатывая его подушечками большого и указательного пальца. Эта двойная атака заставила меня забыть о всякой осторожности; я стала двигаться на нем ещё быстрее, насаживаясь текущей киской до самого упора, мои бедра работали как поршни, движения стали резче, почти отчаянными.
Затем его руки оставили мою грудь и опустились на ягодицы. Его ладони, уверенные и твердые, крепко сжали попку, помогая мне задавать ритм. И вдруг — звонкий, отчетливый шлепок разорвал воздух. По коже вспыхнуло жгучее, щекочущее тепло, которое мгновенно разлилось внутрь, заставляя мышцы влагалища судорожно сжаться вокруг его члена. Я не смогла сдержать короткий, прерывистый всхлип подкатившего оргазма: «О да». По телу пронеслась череда дрожи, мышцы влагалища начали бесконтрольно сокращаться в сладостном спазме. И в этот момент я почувствовала, как его собственное тело напряглось подо мной до состояния камня: мышцы пресса стали твердыми, а его руки впились в мои бедра с такой силой, что наутро, я знала, останутся синяки.
Он громко застонал, изливаясь спермой внутрь меня. «М-м-м», — соблазнительно прошептала я, чувствуя, как его семя наполняет свою любимую дочку. Густая сперма осталась на мне, когда я медленно поднялась с него. Член папы начинал мягко опадать, и я еще раз лизнула его чувствительную до предела головку. Папа выглядел уставшим, но милым, медленно поглаживая себя. Я наклонилась, чтобы поцеловать его, и наши языки встретились.
Наши два дня разврата только начинались.
У нас с отцом всегда были прекрасные отношения. Он замечательный отец и кормилец семьи — ах да, еще секс с ним просто потрясающий! При этом папочка мог быть очень строгим. Он не раз укладывал меня к себе на колени и отхлестывал по голой попке. Мне нравилось, когда он делал меня такой беспомощной. Со стороны не скажешь, что он сильный, учитывая его невысокий рост, но он здорово порол мою задницу и рукой, и ремнем. Но это лишь сильнее меня заводило.
После нашего сеанса на диване мы привели себя в порядок, и я приготовила ужин. Подавала я ему еду в кружевном прозрачном бюстгальтере и трусиках.
«Не понимаю, зачем ты надеваешь это при мне», — сказал он, доставая очередную сигарету «Мальборо».
«Просто мне нравится это носить», — с улыбкой ответила я.
«Да, но ты же знаешь, что я всё равно сниму это с тебя».
«На то и расчет», — подмигнула я.
Он сдержал слово и действительно снял их с меня.
«Не хотел тебя разочаровать», — сказал он, подхватывая меня и усаживая на край стола.
«Что ты делаешь?» — рассмеялась я.
Отец сильным, но не грубым движением раздвинул мои бедра, открывая взгляду слегка покрасневшую от секса вагину, нежную и предельно чувствительную. Его большие пальцы уперлись во внутренние поверхности моих ног, мягко, но настойчиво разводя их еще шире. Затем он коснулся половых губ, которые были уже влажными и набухшими от желания. Он раздвинул их обеими руками, как будто раскрывая стеснительный бутон, обнажая спрятанный внутри напряженный, пульсирующий клитор.
«Десерт подают», — произнес он низким, спокойным голосом, в котором сквозила уверенность собственника. Правильно. Так и нужно, ведь я полностью его дочка, вся и без остатка. И прежде чем я успела что-то сказать, его лицо оказалось между бёдер. Первым я почувствовала не губы, а его горячее дыхание на своей сверхчувствительной коже, от которого все внутри меня сжалось в сладком предвкушении. А затем его язык, широкий и плоский, одним медленным, плавным движением провел снизу вверх по всей моей щели, от самого входа до клитора, собирая влагу и собственную сперму, заставляя мое тело выгнуться в немом стоне.
Но это было только начало. Он не просто лизал меня — он изучал. Его язык стал точным инструментом: то он кружил нежнейшими кругами вокруг клитора, то сосредотачивался на его самом чувствительном кончике, совершая быстрые, вибрирующие движения. Иногда он ненадолго отступал, чтобы губами нежно засосать его, посылая в мой мозг короткие, ослепительные вспышки удовольствия. Я вцепилась пальцами в его волосы, не чтобы управлять им, а чтобы держаться, потому что мир начал уплывать из-под ног. Мои бедра непроизвольно подрагивали, пытаясь прижать его лицо ближе, глубже.
Я знала, что продержусь недолго. Нарастающее напряжение в низу живота стало слишком интенсивным, оно сжималось в тугой, раскаленный узел. Волны наслаждения накатывали все чаще и сильнее, уже почти стирая грань между болью и удовольствием. Мое дыхание превратилось в прерывистые всхлипы, а по телу бежали судороги.
И так и вышло. Сначала прозвучал сдавленный крик, который я сама не сразу узнала как свой. Затем мое тело взорвалось изнутри; мощная, неконтролируемая волна оргазма прокатилась по мне, заставляя мышцы влагалица судорожно сжиматься в пустоте. Я кончила быстро и сильно, почти теряя сознание, продолжая сжимать его голову дрожащими руками, пока спазмы не начали понемногу отступать.
«Черт, ты просто не можешь себя контролировать!» — сказал он, поднимая на меня взгляд.
«Это так заметно?» — игриво спросила я.
«У меня весь подбородок в твоем соке; по-моему, очень даже заметно».
Закончив с ужином и «десертом», мы приняли долгий горячий душ вместе и отправились в спальню. Признаюсь, спать в родительской кровати было немного странно и не совсем комфортно. В то же время это давало нам с папой много места для любви, так что я мирилась с этим. Мы лежали обнаженные под белыми простынями с большим белым одеялом сверху. В углу комнаты горел ночник. Эта атмосфера делала и без того интимную ситуацию еще более соблазнительной.
Я повернулась набок, спиной к нему. Папа прильнул ко мне сзади, а затем почувствовала его член у своей попки и начала слегка тереться о него, надеясь, что он поймет намек. Отец взял мои груди в ладони, нежно теребя соски, и продолжал тереться о мою спину.
«Да», — прошептала я ему.
«Да?» — переспросил он с недоумением.
«Можешь войти туда», — сказала я, втайне надеясь, что не придется объяснять подробнее.
К моему ужасу, он выглядел еще более растерянным.
«Мы никогда так не делали. Ну, ты знаешь… в попку», — прошептала я, поворачиваясь к нему лицом.
«А ты хочешь?» — спросил он, и я почувствовала, как он становится еще тверже.
«Да, пожалуйста», — ответила я.
«Поворачивайся», — сказал отец.
Я перевернулась на живот, и отец откинул с меня одеяло. Он смочил палец соками из моей же киски и ввел его в анус.
«Расслабься», — тихо сказал он.
Я старалась расслабиться как могла, пока его палец исследовал меня.
«Будет больно», — предупредил он с беспокойством в голосе.
«Первый раз всегда больно. Помнишь, папа… ты лишил меня девственности».
«Никогда не забуду», — он улыбнулся и выдохнул.
«Но оно того стоило», — добавила я.
Он поглаживал свой член, играя с задницей. Я чувствовала, как его пальцы, скользкие от моих выделений, осторожно кружат вокруг ануса, разминая и подготавливая напряженные мышцы. В какой-то момент я ощутила, как его член резко вошёл в мой мокрое влагалище, сделал несколько фрикций, после чего он одной рукой раздвинул ягодицы, а другой направил к моему анусу головку члена, уже обильно смазанную. От этого прикосновения, непривычного и в то же время обжигающе-горячего, я непроизвольно вздрогнула.
«Расслабься, дыши глубже», — его голос прозвучал приглушенно, но твердо. Я послушно сделала глубокий вдох, чувствуя, как на моей спине выступают капельки пота. Когда я выдыхала, я почувствовала легкое, но неумолимое давление. Он не толкал, а скорее втекал – настолько это было плавно – членом внутрь миллиметр за миллиметром, преодолевая сопротивление мышц сфинктера. Ощущение было непривычным, растягивающим, граничащим с болью. Из моего горла вырвался сдавленный, хриплый стон: «О да!» — в котором было больше удивления и попытки привыкнуть, чем чистого наслаждения. Я вцепилась пальцами в простыню, пытаясь отвлечься от жжения.
Но по мере того как он, останавливаясь после каждого небольшого продвижения, позволял мне адаптироваться, что-то начало меняться. Медленные, размеренные движения внутри меня создавали новое, странное трение. Острая боль начала отступать, уступая место глубинному, непривычному чувству наполненности. Грань между болью и наслаждением действительно начала стираться, превращаясь в одно сплошное, интенсивное переживание. Я уже не стонала от дискомфорта, а скорее мычала от нарастающего, пугающего своей новизной возбуждения.
Когда он достиг оргазма и всё закончилось, мы лежали рядом, тяжело дыша, он обнял меня. Мой первый анальный опыт не был величайшим в мире — в нем было больше нервного напряжения и неловкости, чем блаженства. Но, глядя в его глаза, я увидела в них понимание и обещание будущего. Мы молча согласились, что совершенство — дело практики, и эта мысль была даже приятнее, чем сам оргазм.
Следующим утром я проснулась от того, что папа ласкал меня языком.
«Доброе утро!» — сказал он, подняв взгляд от моей гладкой щёлочки.
«Доброе утро», — прошептала я, находясь в состоянии между сном и наслаждением.
«Ты сегодня резвый», — заметила я, пока его язык порхалал прямо под бугорком.
«Твоей киске требовалось внимание», — ответил он.
«Ммм, она определённо его получает».
Я вцепилась в простыни, наблюдая, как он доставляет мне удовольствие. Он ввёл в меня пальцы, что лишь усилило моё и без того возбуждённое состояние. Я стонала от наслаждения, вновь испытывая его чувственные оральные таланты.
«О боже! О МОЙ БОГ!» — закричала я, почувствовав, как клитор пульсирует у него на языке. Я приподняла бёдра и сжала пальцы ног, когда волна удовольствия захлестнула всё тело. Но папа не прекращал лизать меня, и я принялась умолять его: «Хватит, больше не могу!» Но он не слушал и лишь рассмеялся над моим отчаянным состоянием.
Я мягко отодвинула его голову от своей промежности, и он поднялся, чтобы поцеловать меня. Я обвила его руками. «Да, это и вправду доброе утро!» — воскликнула я.
После завтрака мы решили пройтись по чердаку в поисках вещей для благотворительности.
«Искать, от чего избавиться, будет куда проще без мамы, которая тут верховодит», — сказал он со свойственным ему сарказмом.
«Ты выглядишь менее напряжённым без её присутствия», — сказала я, не уверенная, не перешла ли я границы.
«Ну, куда бы мама ни пошла, стресс следует за ней по пятам», — ответил он, открывая ящики старого комода.
«Один бог знает, что тут черт побери находится», — произнёс он так, будто боялся это выяснить.
Я подошла к нему сзади и обхватила его за талию.
«Разве важно, что там внутри?» — кокетливо спросила я.
«Меня куда больше интересует вот что здесь», — сказала я, положив руку на его промежность.
Он повернулся ко мне с таким взглядом, будто не мог поверить, что я это только что сказала.
«Ты меня убьёшь. Кажется, у тебя та самая секс-зависимость», — заявил он.
«Ты прав; я зависима от секса со своим папой», — ответила я, массируя его плечи.
Он начал расслабляться под действием моих рук, скользивших по его бокам. Он развернулся и поцеловал меня со страстью, крепко держа в объятиях. В припадке нетерпения я начала раздевать его, а он — меня. Отец сжал мою грудь и принялся жадно ласкать соски ртом. Не желая больше ждать, я опустилась на колени и взяла в рот его член прямо там, на чердаке.
«Чёрт, ты не теряешь ни секунды!» — выдохнул он.
«Я ждала этого всё утро!» — сказала я, облизывая его блестящую головку.
Я обхватила его за талию и с жадностью продолжила работать ртом. «Ты же знаешь, как я это обожаю!» — сказала я, глядя на него снизу вверх.
«Тогда не останавливайся», — он произнёс это с широкой улыбкой.
Я сжала его член туже и стала сосать его быстрыми, жёсткими движениями. Я стонала от восторга, а папа смотрел на меня сверху вниз. Он положил руки на мою голову и сильнее надавил, глубже вводя свой член мне в горло. Но мне не могло хватить лишь этого. И папа знал об этом. Он знаком велел мне остановиться, я поднялась, чтобы поцеловать его, но он отвернулся. Вместо этого он взял меня за руку и подвёл через всю комнату к бильярдному столу.
Я подумала, что он уложит меня на него, но вместо этого он наклонил меня через стол. Он расставил мои ноги так, что киска и попа были полностью в его поле зрения.
«Обожаю, когда есть выбор», — сказал он, и я ощутила, как его член глубоко входит в меня. Я видела, как моя грудь покачивается в ритме его толчков. Снова его прекрасный твёрдый член завладевал мной.
«Да, вот так, вот так!» — подбадривала я его.
«Принимай его, о да», — говорил он, проникая в меня всё глубже.
«Пожалуйста, не останавливайся!» — умоляла я, словно даже вечности было бы для этого недостаточно.
Папа взял меня за плечи и притянул к себе сильнее. Я никогда не чувствовала себя так уязвимо и сексуально одновременно.
Он входил в меня теперь резче и бормотал что-то невнятное.
«О—да!» — выкрикнул он прямо перед тем, как кончить.
Я почувствовала, как его тёплая сперма вытекает из меня и стекает по моим бёдрам.
«Тебе это нравится, не так ли?» — спросил он с лёгкой насмешкой.
«Ты себе не представляешь, насколько!» — ответила я, поворачиваясь к нему лицом. Мы целовались и обнимались, прислонившись к старому бильярдному столу. И снова руки отца исследовали моё жадное до ласк тело…