Сочи, знойное лето. Дима, оставшись наедине с тёщей Светланой после отъезда жены, поддаётся искушению: игра в карты на желания и вино разжигают пожар страсти. Куни, минет и неистовый секс на диване, кухне и кровати — измена с тёщей превращается в запретный секс марафон.
Меня зовут Дима, мне 28 лет, и эта история случилась в Сочи, когда мы с женой Леной, ей 32, решили провести отпуск у моря. Лена — стройная брюнетка с упругой попкой и небольшой грудью, всегда заводила меня одним взглядом. Но в этот раз её мама, Светлана Ивановна, 55 лет, настояла, чтобы поехать с нами. Дочка осталась с моей матерью, а мы втроём сняли квартиру в панельке недалеко от пляжа. Светлана Ивановна — женщина невысокая, 160 см, слегка полноватая, с грудью четвёртого размера, немного обвисшей, но всё ещё притягивающей взгляд. Её называют «уши спаниеля», но мужики в Сочи, от молодых до стариков, пялились на её глубокое декольте и круглые бёдра, обтянутые лёгкими платьями. Муж её, Виктор, давно пропадает в гараже с бутылкой, и Светлана, по её же словам, «устала от его равнодушия». Но отпуск не заладился с самого начала. Уже на второй день Лене неожиданно позвонили с работы и под предлогом щедрых премиальных она уехала на десять дней в Краснодар по работе, оставив меня с тёщей в этой жаркой, старенькой квартире.
В первый день без Лены я заметил, как Светлана Ивановна ведёт себя иначе. Утром она вышла из душа в коротком халате, который едва прикрывал бёдра. Волосы, тёмные с проседью, мокрые, липли к шее, а ткань облепила грудь, вырисовывая соски, твёрдые, как вишни. Она готовила завтрак, наклоняясь над плитой, и халат задрался, показав кружевные трусики, обтягивающие пышную попку. Я почувствовал, как член напрягается в шортах, и быстро отвернулся, чтобы не спалиться. Но её взгляд, лукавый, с лёгкой улыбкой, будто говорил: «Я знаю, что ты смотришь». К обеду она предложила выпить вина, мол, жара, надо расслабиться. Мы сидели на балконе, пили холодное белое, и её нога случайно касалась моей под столом. Кожа тёплая, чуть липкая от пота, и я, сам не понимая почему, не убрал ногу.
Вскоре вино ударило в голову, и Светлана, хихикая, предложила сыграть в карты на желания. Я согласился, думая, что это шутка. Квартира была тесной: гостиная с раскладным диваном, где ночевала тёща, журнальный столик, телевизор на тумбе, кухня рядом, и спальня с двуместной кроватью, где спали мы с женой, а теперь я с тёщей делили диван. Мы сели за столик, она в том же халате, который распахивался при каждом движении, показывая ложбинку между грудей. Я раздал карты, она выиграла первый кон.
— Ну, Дима, снимай футболку, — сказала она, её голос был низким, с хрипотцой.
Я, смеясь, стянул футболку, чувствуя, как её глаза скользят по моему торсу. Жара, вино и её взгляд делали своё дело — член напрягался всё сильнее. Я выиграл следующий кон, и она, не моргнув, расстегнула верхнюю пуговицу халата. Грудь, тяжёлая, с тёмными сосками, мелькнула, и я сглотнул, стараясь не пялиться.
— Жарко, Дим, — хихикнула она, отпивая вино. — Давай ещё на желание?
Я кивнул, чувствуя, как ситуация выходит из-под контроля. Она проиграла, и я, сам не зная, что творю, сказал:
— Снимайте халат, Светлана Ивановна.
Она встала, медленно развязала пояс, и халат соскользнул на пол. Стояла в одних кружевных трусиках, грудь колыхалась, соски торчали, кожа блестела от пота. Я замер, член встал, как кол, шорты натянулись. Она улыбнулась, села обратно, её нога снова коснулась моей, но теперь намеренно.
— Твоя очередь, зять, — сказала она, её глаза блестели.
Я проиграл, и она, не отводя взгляда, велела снять шорты. Я встал, чувствуя, как сердце колотится, стянул шорты, оставшись в боксерах. Член выпирал, ткань обтягивала его, и Светлана, облизнув губы, уставилась прямо туда.
— Ого, Дима, — хихикнула она. — Ленка знает, на какой агрегат зариться!
Я смутился, но её дерзость заводила. Мы продолжили играть, вино лилось, она всё чаще касалась меня — то рукой по плечу, то коленом под столом. В очередной раз она проиграла, и я, слегка пьяный от вина и возбуждения, сказал:
— Трусики снимай.
Светлана поднялась с дивана, её движения были ленивыми, но уверенными, словно она знала, какой эффект производит. Она чуть повернулась боком, позволяя мне увидеть изгиб её талии, и медленно потянула вниз кружевные трусики. Ткань скользнула по её полным бёдрам, обнажая тёмный, густой треугольник волос, аккуратно подстриженный в тонкую полоску, что вела к её лону. Когда трусики упали к её щиколоткам, она шагнула из них, и я увидел её влагалище во всей красе: влажные губки, чуть припухшие от возбуждения, блестели смазкой, слегка приоткрываясь, словно приглашая. Тёмные края её плоти контрастировали с розовой сердцевиной, влажной и манящей, а тонкий мускусный аромат, смешанный с ноткой парфюма, ударил мне в голову. Мой член тут же отозвался, натянув ткань боксеров, головка запульсировала, рвясь в бой и оставляя мокрое пятно на тонкой ткани. Я сглотнул, чувствуя, как горло пересохло, и, не в силах больше сдерживаться, выдавил:
— Светлана Ивановна, если хотите, я… могу.
Она шагнула ближе, её тяжёлая грудь качнулась, мягкие округлости задели мою обнажённую кожу, а твёрдые соски, тёмные и набухшие, оставили горячий след на моей груди. Её дыхание, тёплое, с лёгким привкусом вина, обожгло мне шею, когда она прошептала:
— Хочу, зятёк. Трахни тёщу, пока Ленки нет.
— А как же ваша дочь? — вырвалось у меня, больше для очистки совести, чем всерьёз.
— Измена — совсем не страшно, если это будет её мама, ведь так? Всё в семье останется, не на сторону же идёшь! — она хмыкнула, и её глаза загорелись дерзким блеском.
Я схватил её за талию, пальцы утонули в мягкой, тёплой плоти, пахнущей мылом и лёгким потом от летней жары. Одним движением я повалил её на диван, пружины жалобно скрипнули под нашим весом, а обивка прогнулась, принимая её тело. Она раскинулась на спине, раздвинула полные бёдра, и её киска раскрылась передо мной: тёмные, блестящие губки разошлись, обнажая влажную розовую щель, готовую принять меня. Я сорвал с себя боксеры, и мой член — твёрдый, длинный, честный 21 сантиметр с толстой головкой, уже блестящей от предэякулята — вырвался наружу, покачиваясь от напряжения. Светлана тихо ахнула, её пальцы, горячие и чуть дрожащие, обхватили мой ствол, скользнули по нему, сжимая у основания, а потом вверх, к головке, размазывая влагу.
— Какой у тебя хуй, Дима, — выдохнула она, её голос дрогнул, а рука задвигалась плавно, будто пробуя меня на ощупь. — Ленка небось балдеет от такого.
Я наклонился к ней, чувствуя жар женского тела, взял член в руку и легонько постучал головкой по её волосатому лобку, ощущая, как жёсткие волоски цепляются за нежную кожу. Затем приставил ствол к влажному входу, чувствуя, как её соки обволакивают меня, и начал медленно погружаться. Головка раздвинула её губки, мягкие и скользкие, а потом весь ствол скользнул внутрь, обнимаемый её горячим, влажным теплом. Стенки влагалища сомкнулись вокруг органа, плотные, но податливые, подстраивающаяся под каждый мой сантиметр. Она выгнулась, издав низкий, протяжный стон, её грудь приподнялась, соски, твёрдые и горячие, задели мою кожу, посылая искры по всему телу. Я начал двигаться, сначала неспешно, чувствуя, как её плоть сжимает меня при каждом входе и мягко отпускает при обратном движении. Её бёдра задрожали, она подалась навстречу, подмахивая, её стоны, хриплые и глубокие, эхом отдавались в комнате. Диван скрипел в такт, а журнальный столик рядом жалобно звякал, когда моя нога случайно задевала его край.
— Трахай тёщу, Дима, — прохрипела она, её ногти впились в мои плечи, оставляя жгучие царапины. — Давай, зять, глубже, не жалей меня!
Я прибавил темп, мои бёдра с силой ударялись о её мягкую попку, издавая звонкие шлепки, что перекрывали бормотание телевизора. Киска издавала влажные, чавкающие звуки, соки текли по её бёдрам, оставляя липкие пятна на обивке. Её грудь подпрыгивала в ритме моих толчков, соски скользили по моей груди, её лицо раскраснелось, глаза закатились, а губы приоткрылись, выпуская стоны всё громче. Мысль, что я трахаю тёщу, пока жена где-то там, в командировке, билась в голове, как молот, подогревая кровь и делая каждое движение острее. Через несколько минут я почувствовал, как напряжение внизу живота стало невыносимым, яйца подтянулись, член запульсировал внутри неё. Я резко вытащил его, и горячая, густая сперма вырвалась наружу, брызнув на её живот, долетев до груди, стекая по её коже белыми, тёплыми струйками. Она, тяжело дыша, протянула мне салфетку, я вытер её, но она, хитро улыбнувшись, сказала:
— Хороший секс с тёщей, Дима, ещё никому не вредил. Хочешь, пока Лены нет, я твоя? Лучше меня трахать, чем дрочить или искать кого-то на стороне.
Я кивнул, грудь всё ещё вздымалась от учащённого дыхания, член слегка подрагивал, не до конца успокоившись. Она набросила халат и ушла в душ, а я рухнул на диван, чувствуя, как пот стекает по спине, а запах её тела всё ещё витает вокруг. Через полчаса она вернулась, в том же халате, но без белья — это стало ясно, когда она уселась на кухне, раздвинув ноги так, что я увидел её блестящую, чуть припухшую киску. Я зашёл поставить чайник, но её руки тут же легли мне на грудь, скользнули вниз, пальцы ловко расстегнули шорты, обхватив мой член, который мгновенно начал твердеть под её прикосновениями.
— Дима, я хочу ещё, — шепнула она, её голос был низким, с ноткой жадности. — Ленка тебе не даст всё, что я могу дать.
Она задрала халат до талии, облокотилась на кухонный стол, выставив пухлую попку, слегка дрожащую от предвкушения. Её киска блестела, влажная и открытая, зовущая меня. Я встал сзади, взял член, направил его к жаждущему входу, чувствуя, как её тепло касается головки, и одним резким движением вошёл до конца. Её стенки обхватили меня, горячие, скользкие, подстраиваясь под мой ритм. Она ахнула, вцепившись руками в край стола, её спина выгнулась, а попка прижалась ко мне ещё сильнее. Я начал двигаться, держа её за бёдра, пальцы впивались в мягкую кожу, оставляя красноватые следы. Каждый толчок сопровождался звонким шлепком ягодиц о мои бёдра, стол скрипел, посуда на нём звякала, но это только усиливало жар момента. Её стоны, громкие и протяжные, заполнили кухню, её грудь, прижатая к столу, колыхалась под халатом, соски проступали сквозь ткань, твёрдые и напряжённые. Я сжал её ягодицы, раздвинул их чуть сильнее, чувствуя, как её соки стекают по моим ногам, горячие и липкие. Через четверть часа бешеного ритма её тело напряглось, она кончила, ненасытные стенки сжали мой ствол в пульсирующем спазме, ноги подогнулись, но я удержал её, продолжая двигаться. Вытащив член, я кончил на её попку, сперма брызнула на её ягодицы, стекая по их изгибам, оставляя блестящие дорожки. Она повернулась, тяжело дыша, её щёки пылали, глаза блестели.
— Зятёк, ты чудо, — выдохнула она, вытираясь салфеткой. — Хочу ещё, давай в спальню.
Мы переместились на двуспальную кровать, она толкнула меня на спину и забралась сверху, сев лицом ко мне. Её киска, горячая и мокрая, медленно опустилась на мой член, я видел, как её тёмные губки растягиваются, обхватывая ствол, как они скользят вниз, пока она не села полностью. Она начала двигаться, её бёдра поднимались и опускались, грудь подпрыгивала в такт, соски, тёмные и твёрдые, колыхались перед моими глазами. Я схватил её за бёдра, чувствуя, как её кожа скользит под пальцами от пота, кровать скрипела, пружины стонали под нашим весом. Её стоны становились громче, лицо исказилось от удовольствия, глаза закрылись, а рот приоткрылся, выпуская хриплые звуки. Через полчаса такого траха её тело задрожало, она снова кончила, её киска сжала меня, горячая волна её соков хлынула по моим бёдрам. Я перевернул её на спину, вошёл снова, чувствуя, как её пульсирующие стенки принимают меня, и трахал её, пока оргазм не накатил на меня самого. Вытащив член, я кончил на её живот, сперма брызнула до груди, стекая по её коже, пока она лежала, тяжело дыша, её растянутая пизда всё ещё подрагивала.
— Светлана Ивановна, — выдохнул я, — Лена не узнает, но… я не ожидал такого кайфа.
Она хихикнула, её пальцы скользнули по моему члену, всё ещё твёрдому и липкому:
— Зять, я хочу, чтобы ты кончил мне в рот. Ленка против, а я хочу попробовать. И ещё… вылижи меня, Дима, покажи, на что способен.
Возбуждение заглушило мой шок. Она легла на спину, раздвинула ноги, её киска, мокрая и пахнущая сексом, раскрылась передо мной. Я наклонился, вдохнул её резкий, солоноватый аромат, и мой язык скользнул по её горячим губкам, пробуя её вкус — терпкий, с ноткой геля для душа. Она застонала, её пальцы вцепились в мои волосы, бёдра задрожали, прижимаясь ко мне. Я лизал её медленно, чувствуя, как её соки текут по моему подбородку, затем нашёл её клитор, твёрдый и пульсирующий, и начал посасывать его, вызывая у неё новые стоны. Она уже не могла нормально кончить, но спазм оргазма заставил спину выгнуться, её ноги сжали мою голову, а я продолжал, пока она не оттолкнула меня, задыхаясь. Потом я встал над ней, мой член, твёрдый и готовый, качнулся перед её лицом. Она обхватила головку губами, её язык закружился по стволу, обводя каждую вену, спускаясь ниже. Её губы чмокали, слюна стекала по моему члену, горло хрипело, когда она брала глубже. Оргазм накрыл меня, вызывая ощущения на грани с лёгкой болью, я застонал, уже жиденькая сперма хлынула в её рот, она глотала, но часть стекала по подбородку, капая на грудь.
— Вкусный, зять, — сказала она, облизнувшись. — Ленка дура, что не пробует.
Я рухнул рядом, сердце колотилось, пот стекал по вискам. Мы лежали под одеялом, её грудь прижималась к моему боку, соски тёрлись о мою кожу. Утром она разбудила меня, её киска, всё ещё влажная от ночи, коснулась моего бедра.
— Дима, хочу ещё. Трахни тёщу снова, — шепнула она.
Я вошёл в неё медленно, чувствуя, как её горячие стенки обнимают меня, её грудь колыхалась подо мной, соски скользили по моей коже. Она стонала, её ногти царапали мою спину, бёдра двигались навстречу. Я кончил на её живот, сперма стекала по её коже, а она, хихикая, вытерлась:
— Хороший зять, Дима. Лучше, чем мой Виктор.
Все оставшиеся дни мы трахались, как ненормальные. Утром, днём, ночью — на диване, на кухне, в спальне. Она научилась брать в рот, глотала сперму, её киска была всегда влажной, готовой. Я лизал её, она кончала, крича, её соки текли по моему лицу. Секс с тёщей был жарким, диким, и мысль об измене только подогревала. Лена вернулась через десять дней как и обещала, ничего не заподозрила. Светлана уехала домой, но её лукавый взгляд, когда она прощалась, говорил: «Это не конец».
Прошёл месяц, я не мог забыть её тело, её стоны. Лена замечала, что я стал жарче в постели, но не знала, что я представляю её мать. Что делать дальше, я не знал. Хотелось снова трахнуть тёщу, но разрушать брак с Леной — не вариант. Светлана звонила пару раз, намекала, что Виктор опять в гараже, и она «скучает». Я пока держусь, но её киска, её грудь, её дерзкие слова не выходят из головы. Измена с тёщей — это как наркотик, и я не знаю, как остановиться.